О ЧЕМ УМОЛЧАЛИ ЛЕТОПИСИ

Не обо всем могут рассказать летописи. Поэтому и остаются загадки. И разгадать их подчас очень трудно.

Что, например, заставило князя Юрия так резко порвать с привычкой строить из плинфы и перейти на белокаменные блоки. Ведь все говорило за то, чтобы сохранить старую киевскую традицию. И кирпич обходился дешево - его обжигали на месте. И опыт, переданный Киеву Византией, помогал строить надежно. И пример отца был на памяти - он строил, как было завещано. Немало могла значить и крепкая родовая связь Мономахов с константинопольским двором. Ведь бабка князя Юрия была дочерью византийского императора Константина Мономаха, от которого его отец и получил имя «Мономах», что означает «единоборец». Отсюда и пошла легенда о том, что император Константин якобы с собственной головы передал своему внуку Владимиру царский венец, который с тех пор и стал называться «шапкой Мономаха».

Много было причин, чтобы строить по-прежнему. Но Юрий или сознательно пренебрег этим, или был вынужден это сделать. Обратим внимание, что летопись говорит о том, что белокаменные храмы свои в Залесье он построил после того как «быв под Черниговом ратью». Что он делал там на подступах к Киеву? И здесь открывается другая сторона его жизни. Посаженный отцом на ростово-суздальское княжение, Юрий не смирился с ролью удельного владетеля. Укрепив свою землю городами, а власть сильной дружиной, он вступил после смерти отца в долгую борьбу за великокняжеский престол в Киеве. Он добьется его только в 1154 году, за три года до своей смерти. Но так и останется там нежеланным и будет отравлен. А до того вся его жизнь пройдет в походах.

За стремление взять под свою крепкую руку все русские земли его назовут Долгоруким. Это к этому времени, когда между князьями шли кровавые распри, относится горькая запись в одной из летописей под 1132 годом: «И разъдрася вся Русская земля». Этим сказано многое, если не все. Лишь смерть не дала Юрию Долгорукому возможность вновь объединить Русь вокруг Киева. Суверенные князья по-своему раскроили карту великой империи Рюриковичей, окончательно покончив с приоритетом Киева. Вот почему в 1152 году, возводя белокаменные храмы в своем Ростово-Суздальском крае, князь Юрий не мог привлечь к строительству киевских мастеров. Там сидели его заклятые враги. А своей артели он не завел. Не успел. Дело хлопотное, ему было не до того.

Единственным, кто мог помочь ему в этом, был галицкий князь Владимирко Володаревич (1104-1152). С ним его связывала взаимная дружба. И не случайно. Через Польшу и Венгрию, с которыми смыкались галицкие земли, шел путь в Западную Европу. Она манила князя Юрия. Его честолюбивые помыслы были направлены куда дальше, чем только в Киев. Западный мир тогда, объединив усилия, только что осуществил второй грандиозный крестовый поход в Иерусалим за освобождение Гроба Господня (1147-1149). А за Карпатами вызревала уже «Священная Римская империя». В год, когда Юрий Долгорукий возвел первые белокаменные храмы в Залесье (1152), пригласив мастеров из Галича, германским королем стал Фридрих Барбаросса (Краснобородый). А в год, когда Юрий сел в Киеве на престол (1154), папа римский уже возложил на Фридриха императорскую корону.

Столь стремительный взлет вновь рожденной империи не мог оставить Юрия равнодушным. Успех ее был заразителен. Ближе всех к ней стоял Галич. Там дыхание Запада ощущалось во всем. И в строительстве тоже. Мастера из Венгрии и Польши строили из белого камня храмы и замки. Техника была уже хорошо освоенной. И Юрий воспользовался этим, пригласив одну из артелей строить у себя в Залесье. Так и было положено здесь начало белокаменному делу.

Сын Юрия князь Андрей правил 17 лет. И все это время строил тоже из белого камня. Заветы отца он помнил. Но пошел дальше. Мастеров попросил у самого Фридриха Барбароссы. Правда, в начале летопись сообщила об этом так: «приведе ему бог из всех земель мастеры». Это могло означать, что его могущество и слава были столь велики, что он мог пригласить любых мастеров из самых разных стран. Да и сама империя Фридриха была столь велика, что состояла из многих земель. Но чуть позже уже другая летопись вскользь упомянула, что строителей он брал «от немец». Более же конкретно высказался но этому поводу Василий Никитич Татищев (1686-1750). Работая над своей известной «Историей Российской с древнейших времен», он явно имел в своих руках какие-то другие летописные тексты, позже утерянные. Прямо, без кривотолков, он сообщает следующее: «Мастера же присланы были от императора Фридерика Первого, с которым Андрей в дружбе был».

Вот так князь Андрей и сделал мечту своего отца явью, повернув Русь к Западу. Нового там было много и учиться было чему. Андрей это знал и своих людей к иноземцам везде приставлял. Поэтому постройки из белого камня лишь поначалу возводили западные мастера. А затем, освоив секреты, строили уже свои каменщики.

Теперь интересно узнать, из каких же земель прислал Фридрих своих людей. Кто приобщил русских к невиданной доселе архитектуре? Летописи об этом тоже молчат.

В тот же год, когда Юрий Долгорукий скончался, а Андрей вступил в великокняжеские права, Фридрих Барбаросса присоединил к своей империи Ломбардию земли за Альпами. В Северной Италии в то время было много искусных мастеров, строивших из камня. В архитектуре господствовал романский стиль. Соборы имели так называемые «перспективные порталы», утопленные в толщу стены; по фасадам тянулись из колонок и арочек пояса, окна тоже имели арочное завершение. И было много резной скульптуры. Из Ломбардии строительное искусство перекинулось и на другие земли Фридриха - на юг Франции, в Швейцарию, на Рейн и Дунай. На постройках Андрея все эти приметы романского стиля налицо. Вот почему Владимирский край можно назвать «Русской Ломбардией».

Так и слились на Залесской земле византийские типы храмов с романскими формами их декорации. И дали жизнь новой блистательной школе белокаменного зодчества. Такой на Руси нигде больше не было.

Западных мастеров теперь приглашали уже меньше. Неожиданно связь с ними и вовсе прервалась. В 1190 году, участвуя в третьем походе крестоносцев, погибает Фридрих Барабаросса, с которым Всеволод III, как и Андрей, был в большой дружбе. Теперь при княжеском дворе появляются греки из Константинополя. Под их влиянием Всеволод III под конец жизни вновь начинает использовать в строительстве плинфу. Этот материал, как мы помним, из Византии перешел в Киев, а оттуда в Залесье. Традиция, как видим, вновь ожила. Но к этому времени белый камень снискал себе такую любовь и славу, что конкурировать с ним было уже трудно. Русские мастера владели техникой в совершенстве. Летопись прямо указывает, что при Всеволоде III епископ Иоанн, приводя собор Рождества Богородицы в Суздале в порядок, «не искал мастеров от немец, но нашел мастеров из слуг святой Богородицы и своих».

Увлеченно строили из белого камня и сыновья Всеволода III. Особенно прославился Святослав. В Юрьеве-Польском он возвел Георгиевский собор невиданной красоты, сплошь покрыв его степы тончайшим резным кружевом. Летопись так и записала: «сам князь бе мастер», давая понять, что в храме воплотились не только замысел князя, но и его трепетная душа. Это была уже лебединая песнь белого камня. До нашествия монгольской орды оставалось всего три года.

ИСТОРИЯ ГОРОДА ВЛАДИМИРА - собрание краеведческих и научных статей по истории Владимира